Неточные совпадения
Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара,
начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила
небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..
Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблужденьям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что
небесным огнем исчерчена сия летопись, что кричит в ней каждая буква, что отвсюду устремлен пронзительный перст на него же, на него, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо
начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки.
— Голубочки
небесные! — сладеньким голосом
начал Опенкин, — почивают, спрятав головки под крылышко! Маринушка! поди, дай обниму тебя…
После всех пришел Марк — и внес новый взгляд во все то, что она читала, слышала, что знала, взгляд полного и дерзкого отрицания всего, от
начала до конца,
небесных и земных авторитетов, старой жизни, старой науки, старых добродетелей и пороков. Он, с преждевременным триумфом, явился к ней предвидя победу, и ошибся.
— Как не стоим, Василий Карлыч, разве мы тебе не работали? Мы много довольны барыней-покойницей, царство
небесное, и молодой князь, спасибо, нас не бросает, —
начал рыжеватый мужик-краснобай.
Дуалистическое религиозное и моральное воспитание, всегда призывавшее исключительно к смирению и никогда не призывавшее к чести, пренебрегавшее чисто человеческим
началом, чисто человеческой активностью и человеческим достоинством, всегда разлагавшее человека на ангельско-небесное и зверино-земное, косвенно сказалось теперь, во время войны.
— Помни, юный, неустанно, — так прямо и безо всякого предисловия
начал отец Паисий, — что мирская наука, соединившись в великую силу, разобрала, в последний век особенно, все, что завещано в книгах святых нам
небесного, и после жестокого анализа у ученых мира сего не осталось изо всей прежней святыни решительно ничего.
— А скажи, пожалуй, Павлуша, —
начал Федя, — что, у вас тоже в Шаламове было видать предвиденье-то
небесное [Так мужики называют у нас солнечное затмение. — Примеч. авт.]?
Был тихий вечер. За горами, в той стороне, где только что спускалось солнце, небо окрасилось в пурпур. Оттуда выходили лучи, окрашенные во все цвета спектра,
начиная от багряного и кончая лиловым. Радужное
небесное сияние отражалось в озерке, как в зеркале. Какие-то насекомые крутились в воздухе, порой прикасались к воде, отчего она вздрагивала на мгновение, и тотчас опять подымались кверху.
А уж свекровь, бывало, как
начнет: силы
небесные, что только она говорила!
«Благодарю тебя, боже мой, —
начал он вслух, с глубоким вздохом, — яко насытил мя еси
небесных благ… что я! замололся язык-то: земных благ, — и не лиши меня
небесного твоего царствия».
Смерть и тление есть ключ, отверзающий свет, сокровенный во всех телах, кои суть его темницы; она есть та работная храмина, в коей отделяются чуждые смешения от
небесного и неизменного
начала и где разрушение одного служит основанием к рождению другого.
— Ну, это, дядя, вы ошибаетесь! —
начал тот не таким уж уверенным тоном. — Золота я и в царстве
небесном пожелаю, а то сидеть там все под деревцами и кушать яблочки — скучно!.. Женщины там тоже, должно быть, все из старых монахинь…
— Теперь надо молить царицу
небесную, чтобы она помогла нашим воинам завоевать славян… —
начала было она выпечатывать.
— Наконец того, приходит тот принц к своей супруге и
начал ей про все выговаривать. Наконец того, она… Лютиков, спишь, что ли?.. Ну, спи, Христос с тобой, Господи, Царица
Небесная… Преподобных отец наших… — шепчет рассказчик и стихает.
Лизавете Васильевне случилась надобность уехать на целый месяц в деревню. Павлу сделалось очень скучно и грустно. Он принялся было заниматься, но, — увы! — все шло как-то не по-прежнему: формулы
небесной механики ему сделались как-то темны и непонятны, брошюрка Вирея скучна и томительна. «Не могу!» — говорил он, оставляя книгу, и вслед за тем по обыкновению ложился на кровать и
начинал думать о прекрасной половине рода человеческого.
Сделав несколько хороших глотков из темной плоской посудины, Пэд почувствовал себя сидящим в котле или в паровой топке. Песок немилосердно жег тело сквозь кожаные штаны, небо роняло на голову горячие плиты, каждый удар их звенел в ушах подобно большому гонгу; невидимые пружины
начали развертываться в мозгу, пылавшем от такой выпивки, снопами искр, прыгавших на песке и бирюзе бухты; далекий горизонт моря покачивался, нетрезвый, как Пэд, его судорожные движения казались размахами огромной
небесной челюсти.
Мало-помалу она
начала даже поправляться, к несказанной досаде домашних, желавших ей от всей души царствия
небесного и иной, лучшей жизни.
— Ты выводишь, наконец, меня из терпения, Леонид! — проговорила грозно Марья Виссарионовна. — Царь
небесный! Что я за несчастная женщина, всю жизнь должна от всех страдать, — прибавила она и
начала плакать.
— Умер?! Царство
небесное новопреставленному отроку Семёну! — молитвенно сказала Матрёна и вслед за тем
начала свирепо плеваться — мыло попало в рот.
Начинал Яков снова читать и петь, но уже не мог успокоиться и, сам того не замечая, вдруг задумывался над книгой; хотя слова брата считал он пустяками, но почему-то и ему в последнее время тоже стало приходить на память, что богатому трудно войти в царство
небесное, что в третьем году он купил очень выгодно краденую лошадь, что еще при покойнице жене однажды какой-то пьяница умер у него в трактире от водки…
Красота восторга лучше всех красот человеческих, ибо тогда человек перестает быть земным и
начинает быть
небесным; для нее не нужно ни юности, ни украшений.
— Руководительша, —
начал Иона и засопел от ненависти к голому, — с зубами лежит, помирает, к утру кончится. А насчет Царствия — это вы верно. Для кой-кого его и нету. В
Небесное Царствие в срамном виде без штанов не войдешь. Так ли я говорю?
— Ничего, отец, ты не беспокойся. Выздоровеешь, да еще как откалывать-то
начнешь — по-небесному! — продолжал отец дьякон. Он лежал на спине и мечтательно глядел в потолок, на котором играл неведомо откуда отраженный солнечный луч. Студент ушел курить, и в минуты молчания слышалось только тяжелое и короткое дыхание Лаврентия Петровича.
— Ох, —
начала снова Марья Петровна, крестясь и возводя очи к потолку, — божья матерь, святой Сергий-угодник, моя Анюточка-покойница (царство ей
небесное!) к нему прикладывалась… Степанида Артемьевна, да отгоните же Розку, ишь как она мечется, того и смотри окно прошибет.
Ты есь! — Природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет;
Ты есь — и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где
начал Ты Духов
небесныхИ цепь существ связал всех мной.
И лишь только за
небесным закроем спрячется солнышко, лишь только зачнет гаснуть заря вечерняя,
начинают во славу Яра живой огонь «взгнетать»…
— Царство ему
Небесное! — молвила Манефа и, встав с места, обратилась к иконам и положила перед ними нача́л за новопреставленного. Вместе с нею и мать Таисея и оба гостя начáл сотворили.
Артисты до
начала осени остаются в положении свободных птичек
небесных.
Учению о
Небесном Человеке, Адаме Кадмоне [Адам Кадмон — «абсолютное, духовное явление человеческой сущности до
начала времен как первообраз для духовного и материального мира, а также для человека (как эмпирической реальности)» (Мифы народов мира.
Ближайшее участие ангелов в событиях нашего спасения и в молитвенном предстоянии Богу при совершении таинств многообразно выражается в нашей литургике [Возьмем только обычную литургию: «херувимская», «победную песнь поюще»; на литургии преждеосвященных даров — «ныне силы
небесные с нами невидимо служат»; на литургии Великой субботы: «да молчит всякая плоть человеча… предходят же Сему лики ангельстии, со всяким
началом и властию, многоочитии херувими и шестокрылатии серафими».
Сильный, всемогущий хочет, дабы до кончины мира еще больше людей пришло в покаяние и стали б они достойны
небесных венцов, от
начала веков уготованных».
Когда же они были прочтены все до одной, Соня
начинала молиться от себя, своими словами: «Боже Милостивый! Царица
Небесная! Владычица! Батюшка Отче Никола! Сотворите чудо, исцелите отроковицу Наталию!» — трепещущим голосом твердила она. Две небольшие девочки молились здесь в тишине угрюмого дортуара, а там, в маленькой лазаретной комнате, у белоснежной больничной койки несколько человек взрослых оспаривали у смерти юную, готовую вырваться из хрупкого тельца жизнь…
Еще и не
начинало светать. Высоко на небе почти в самом зените стояла луна, обращенная последнею четвертью к востоку. Она была такая посеребренная и имела такой ликующий вид, словно улыбалась солнцу, которое ей было видно с
небесной высоты и которое для обитателей земли еще скрывалось за горизонтом.
В любви есть смешение двух
начал —
небесного и земного, вечного и временного, Афродиты
Небесной и Афродиты простонародной.
Русская опера только что
начала подниматься. Для нее немало сделал все тот же Федоров, прозванный"Губошлепом". В этом чиновнике-дилетанте действительно жила любовь к русской музыке. Глинка не пренебрегал водить с ним приятельство и даже аранжировал один из его романсов:"Прости меня, прости,
небесное созданье".
Уж слишком хорошо понимает Фейербах, что «Христос есть прообраз, сущее понятие человечества, совокупность всех нравственных и божественных совершенств, исключающее все отрицательное и несовершенное, чистый,
небесный, безгрешный человек, человек рода, Адам Кадмен (Адам Кадмон) [Адам первоначальный, человек первоначальный — в мистической традиции иудаизма абсолютное, духовное явление человеческой сущности до
начала времен как первообраз для духовного мира, а также для человека (как эмпирической реальности).
Отворили храмы святые, подняли образа чудотворные, служители Божии преклонили колена и
начали упрашивать силы
небесные о здоровье матушки нашей великой княгини, но знать Богу не угодно было ниспослать ей милостей Своих — тело ее почернело, как вороново крыло, и отекло так, что и рассказать невозможно.
— Брат Григорий, —
начал Чурчило после продолжительной паузы. — Всякий, кто чувствует в себе искру чего-то…
небесного… как бы это пояснить… я не красноглаголист, я прямо скажу: кто называется человеком, у того и тут должно быть человеческое.
— Брат Григорий, —
начал Чурчила после продолжительной паузы. — Всякий, кто чувствует в себе искру чего-то…
небесного… как бы это пояснить… я красноглаголить не умею, а прямо скажу: кто называется человеком, у того и тут должно быть человеческое.
— Побоишься суда
небесного, так
начнешь говорить и проповеди.
— Да! ты и я прекрасно
начали свои подвиги, — прервал Антон иронически. — Ты, собираясь на создание чудного храма божьей матери, обжигаешь кирпичи и растворяешь известь. А я хоть не оделен, подобно тебе, дарами
небесными, но, приехав сюда из такой дали, чтобы положить несколько лепт в сокровищницу наук, я лечу языки у попугаев и делаю шутовской смотр языкам придворных рабов.
Начало не обещает многого.
В часы отдохновения, бывало, выйдешь поразмыслить о своей новой жизни, взглянешь на все окружающее,
начнешь созерцать искусство
Небесного Художника — и мысли потонут в дивной красоте.
— Не в нашу семью уродилась ты, Люда, — наконец, после продолжительной паузы,
начал он, — не в покойную мать, мою сестру, царство ей
небесное!
— Царь
Небесный услышит нас, когда мы докончим благословенное
начало, но гром Его не замедлит разразиться в противных поступках. Опять повторяю вам: будьте кротки и терпеливы. Видите ли вы в куполе образ Спасителя со сжатою десницею вместо благословляющей? «Аз-бо, — вещал глас писавшему сию икону, — в сей руце Моей держу Великий Новгород; когда же сия рука Моя распространится, тогда будет и граду сему окончание».
Нового письмоводителя
начали также провозглашать благодетелем человечества и говорили при этом: «Вот и Насон Моисеич, дай Бог ему царствие
небесное! уж не добрая ли была душа… а все-таки, бывало, гнет на закон.
— Царь
небесный услышит нас, когда мы докончим благословенное
начало, но гром Его не замедлит разразиться в противных поступках. Опять повторяю вам: будьте кротки и терпеливы. Видите ли вы в куполе образ Спасителя со сжатой десницей вместо благословляющей? «Аз-бо — вещал глас писавшему сию икону, — в сей руце Моей держу Великий Новгород; когда же сия рука Моя распространится, тогда будет и граду сему окончание».
— Я тоже промолчал… — после некоторой паузы
начал Петухов. — А между тем знаю почти все подробности о дневнике покойной княжны: накануне своей смерти, Иван Флегонтович, царство ему
небесное, мне все рассказал.